Такая зима на душе — с сугробами и желтыми фонарями, холодными пальцами, словами куда-то в шею. Душным метро, сухим воздухом и болью в колене. Нервным смехом и чаепитием — бесконечным.

Говорю редко, но много, вспоминая, что мне идёт истерика.

Недавно я встретила девушку (женщину, при определенных обстоятельствах — тётку), про которую ничего не могу сказать, кроме того, что хочу её с первого взгляда — безумно.

Увидев её, уронила то, что держала, и тут же вцепилась во что-то другое: «Я Влада, повтори, пожалуйста, что ты сказала».
Со мной такое, наверное, вообще впервые — чтобы не обаяние, не сама по себе внешность, не интеллект, не эрудиция, не сочетание качеств-триггеров, а как будто просто какой-нибудь вирус воздушно-капельным.

Она красива? Не знаю. Умна? Не знаю тем более. Отвожу глаза и улыбаюсь своим балеткам, наспех вытащенным из шкафа. Отмечаю, что они ни к чему не подходят, ещё чуть-чуть — и смущаюсь.

Долго думаю, как начать разговор, придумываю «Извини за неприветливость», но не говорю ничего вплоть до «Окей, расскажи о себе».
Мне кажется, что у меня дрожит голос, скрежещет, скрипит как на классной доске соскользнул мел. Она флорист и я заталкиваю поглубже в глотку «Спала я с одной флористкой».

Спрашиваю что угодно и невпопад. И ни за один ответ не могу зацепиться — она отвесной скалой. Злюсь на всех, кто входит в помещение, где мы вдвоём. Задерживаю на её руке свои пальцы, когда передаём что-то друг другу.

Мой гейдар зашкаливает, но я нервничаю, не имея подтверждения своей догадки. Она встречает знакомую и всё становится ясно. Но я всё ещё жду какого-нибудь намёка. Сама намекаю топорно (как и всё, в общем).

Она спрашивает, что я сейчас читаю. В ответ я вываливаю на неё всё, что можно: у меня три работы, психотерапевт, отец никогда меня не любил, северное сияние, сопки, расистом быть плохо и, конечно, плохо быть гомофобом.
Нравится ли тебе Достоевский? Толстой же нравится.

Она говорит, что я слишком загоняюсь. Даёт понять, что я ещё слишком юная. Дёргается, чтобы обнять меня на прощание.
На следующий день мы почти не разговариваем.

Наверно, мы больше никогда не увидимся. Хочешь произвести впечатление — спроси меня как, блядь.
Я диктую себе на диктофон стихотворение и думаю, что всё моё творчество — от сексуальной неудовлетворённости.
Но всё равно это магия. И я рада, что всё ещё могу это чувствовать.

*

@темы: дыбр, квир спасёт мир, комплексы девочки из рабочего класса