Из вступительной статьи к сборнику Кузмина в «Новой библиотеке поэта:»
К первой половине десятых годов относится и закрепление за Кузминым репутации человека, лишенного каких бы то ни было моральных устоев. Наиболее отчетливо такое отношение выразилось в поздних заметках Ахматовой и в облике того из персонажей «Поэмы без героя» за которым более всего угадывается Кузмин. В одной из не опубликованных при жизни заметок к «Поэме без героя» Ахматова писала: «Мне не очень хочется говорить об этом, но для тех, кто знает всю историю 1913 года,- это не тайна. Скажу только, что он, вероятно, родился в рубашке, он один из тех, кому все можно. Я сейчас не буду перечислять, что было можно ему, но если бы я это сделала, у современного читателя волосы бы стали дыбом».
С большой степенью уверенности можно утверждать, что в первую очередь Ахматова здесь имела в виду ситуацию, вкратце описанную одним из мемуаристов-современников: «Читал он однажды мне свой дневник. Странный. В нем как-то совсем не было людей. А если и сказано, то как-то походя, равнодушно. О любимом некогда человеке:
- Сегодня хоронили N.
Буквально три слова. И как ни в чем не бывало - о том, что Т. К. написала роман и он уж не так плох, как это можно было бы ожидать».
Всем читавшим Кузмина были известны ero отношения с молодым поэтом-гусаром Всеволодом Князевым, и очень многих шокировало, что после того, как Князев покончил с собой в результате несчастной влюбленности в О. А. Глебову-Судейкину (внешне казалось, что второй раз она вмешалась в судьбу Кузмина, разлучив eгo с любимым человеком: сначала с Судейкиным, а затем и с Князевым), Кузмин выказывал полное равнодушие и даже не присутствовал на похоронах.
Меня так возмутил тот факт, что люди всерьёз полагают себя в праве решать, что должен чувствовать тот или иной человек в той или иной ситуации, и судить его, что сердце чаще забилось.
Во-первых, никто не обязан обо всех своих чувствах писать в дневнике, тем более, если он не вполне личный. Есть переживания, о которых не скажешь иначе, чем сухо констатировав факт — слишком они сложные и плохо определимые.
Во-вторых, нормально не хотеть идти на похороны человека, с которым вы давным-давно расстались, который стал тебе чужим.
В-третьих, раздражают все эти ребята, в белом пальто красивые.
К первой половине десятых годов относится и закрепление за Кузминым репутации человека, лишенного каких бы то ни было моральных устоев. Наиболее отчетливо такое отношение выразилось в поздних заметках Ахматовой и в облике того из персонажей «Поэмы без героя» за которым более всего угадывается Кузмин. В одной из не опубликованных при жизни заметок к «Поэме без героя» Ахматова писала: «Мне не очень хочется говорить об этом, но для тех, кто знает всю историю 1913 года,- это не тайна. Скажу только, что он, вероятно, родился в рубашке, он один из тех, кому все можно. Я сейчас не буду перечислять, что было можно ему, но если бы я это сделала, у современного читателя волосы бы стали дыбом».
С большой степенью уверенности можно утверждать, что в первую очередь Ахматова здесь имела в виду ситуацию, вкратце описанную одним из мемуаристов-современников: «Читал он однажды мне свой дневник. Странный. В нем как-то совсем не было людей. А если и сказано, то как-то походя, равнодушно. О любимом некогда человеке:
- Сегодня хоронили N.
Буквально три слова. И как ни в чем не бывало - о том, что Т. К. написала роман и он уж не так плох, как это можно было бы ожидать».
Всем читавшим Кузмина были известны ero отношения с молодым поэтом-гусаром Всеволодом Князевым, и очень многих шокировало, что после того, как Князев покончил с собой в результате несчастной влюбленности в О. А. Глебову-Судейкину (внешне казалось, что второй раз она вмешалась в судьбу Кузмина, разлучив eгo с любимым человеком: сначала с Судейкиным, а затем и с Князевым), Кузмин выказывал полное равнодушие и даже не присутствовал на похоронах.
Меня так возмутил тот факт, что люди всерьёз полагают себя в праве решать, что должен чувствовать тот или иной человек в той или иной ситуации, и судить его, что сердце чаще забилось.
Во-первых, никто не обязан обо всех своих чувствах писать в дневнике, тем более, если он не вполне личный. Есть переживания, о которых не скажешь иначе, чем сухо констатировав факт — слишком они сложные и плохо определимые.
Во-вторых, нормально не хотеть идти на похороны человека, с которым вы давным-давно расстались, который стал тебе чужим.
В-третьих, раздражают все эти ребята, в белом пальто красивые.